В отличие от философии, которая рассматривает свободу воли в основном дихотомично — существует или нет, — наука позволяет изучать восприятие и влияние этой идеи на психику и поведение. Любопытно, что возрастающее число подобных исследований указывает на неверность детерминизма и связь феномена с моралью. Так, опыты 2008–2014 годов обнаружили, что отрицание свободы воли коррелирует с низкой этикой: такие испытуемые чаще прибегают к обману и реже выступают в пользу сурового наказания преступников. Тем не менее, ряд последующих наблюдений этого не подтвердили. Чтобы прояснить вопрос, авторы новой работы провели анализ данных Всемирного обзора ценностей (WVS).
В выборку вошли 46 стран, исключая Россию, жители которых (всего 65 111 человек) проходили опрос в 2005–2009 годах. Поскольку WVS проводится в регионах с разными культурой и степенью благополучия, он помог ученым выйти за рамки западной культуры (так называемых WEIRD — Western, educated, industrialized, rich, and democratic — гипотетической категории людей, которые родились и выросли в районах западного образца с высоким уровнем образования, индустриализации, доходов и демократичности). Этику и отношение участников к свободе воли команда сравнила с институциональной целостностью их государств, в частности с показателями коррупции и транспарентности (прозрачностью) власти.
Последние измерялись с помощью Индекса восприятия коррупции (CPI) и Международных индексов качества госуправления (WGI). Согласно гипотезам, вера в свободу воли должна снижать риск эгоистичного поведения и оправдания преступности, тогда как низкая институциональная целостность — усиливать идею детерминизма. Результаты показали, что отрицание фатума положительно коррелирует с моралью: с ростом веры в свободу воли повышалась и этичность респондентов, причем дозозависимо. Нарушение моральных норм они считали недопустимым, и кроме того, чаще выступали за справедливое наказание преступников. Тенденцию объясняли только убеждения, но не, скажем, религия.
Восприятие свободы воли вместе с тем коррелировало с институциональной целостностью: вера и нетерпимость к неэтичности усиливались с улучшением качества госуправления. Примечательно, однако, что оно слабо предсказывало связь метафизической позиции с мнением о преступности. Хотя уровень институциональной целостности был значительно ниже в странах с меньшей демократичностью, этот показатель не влиял на общие выводы. По словам авторов, полученные данные дополняют аргументы в пользу гипотезы о связи между верой в свободу воли и моралью. В части отношения к чужому поведению она во многом зависит от восприятия власти — до тех пор, пока речь не идет о преступлении.
